Название: Подсознательное
Автор: city_ninja
Пейринг: гриммуля
Рейтинг: НЦа
Жанр: траходраббл
Предупреждение: мин нет
Дисклеймер: все дядьки Кубо…

Погода в Уэко Мундо не отличается особым разнообразием. Здесь никогда не бывает солнца, дождя и снега. Ветра. Только по бесконечным коридорам Лас Ночес гуляют сырые сквозняки. А с уходом Ичиго и остальных тут стало еще холоднее, хотя, скорее всего, Гриммджо просто кажется.
Он подавляет инстинктивное желание плотнее запахнуть на груди короткую куртку и сверлит тяжелым взглядом неестественно прямую спину арранкара, идущего впереди.
Сдерживающий рейацу металлический ошейник давит на горло и натирает кожу. Свободный конец длинной цепи с мудреными звеньями свисает из кулака Улькиорры и изредка тихо позвякивает, касаясь пола.
Джаггерджека ведут на суд.
Битва с шинигами, несмотря на свою масштабность и эпохальность, в итоге кончилась ничем. Главы противоборствующих сторон пожали плечами и спокойно разбрелись по разным углам подлечить синяки и перегруппировывать силы для нового удара.
Трио серейтейских капитанов-предателей вернулось назад в полном составе и едва запыленных хакама. Канаме потерял шейный платок.
А от прежней Эспады остались одни воспоминания. Бывший Кватра и бывший Секста, запертые в Уэко. И еще Халлибел, которую собрали по частям, но до конца оживить так и не смогли. У Шиффера на левой стороне груди теперь угловатая двойка. А номер Гриммджо в какой-то момент сам собой расплылся в странный символ, похожий на технический ноль.
Но мысль о побеге Джаггерджек отверг сразу: не видел смысла, да и гордость не позволяла. К тому же Улькиорра в бинтах с ног до головы, растерзанный физически и морально, выглядел уморительно. Гриммджо смеялся до слез. Травил раны Шиффера, зализывал свои. Время шло незаметно.
Айзен занимался восстановлением Небес, а в перерывах методично штамповал себе новую армию. На порядок сильнее и злее старой. Тоусен воодушевленно вещал о любимой, давно набившей всем оскомину справедливости. Ичимару просто скучал.
Но сегодня назвавшийся Богом неожиданно вспомнил о своем нерадивом творении, и у главного тюремщика Лас Ночес снова появился заключенный.
- Приказ Айзена-сама, - бесцветно сообщил Улькиорра, щелкая замками широкого резного ошейника.
Гриммджо лишь вызывающе оскалился и подставил шею. Особой нужды в таких предосторожностях он не видел, скорее всего, бывший санбантай тайчо постарался, чтобы скрасить нудное зрелище допроса парой ярких штрихов. Чертов лис.
Джаггерджек раздраженно дергает щекой и презрительно сплевывает под ноги.
Пред светлые очи Владыки совсем не хочется, но, что поделаешь: за все в этой жизни надо платить. Тем более за возможность поступать, как вздумается. Свобода выбора – удовольствие не из дешевых. Хоть и стоит любой отданной за него цены.
- Стало легче? – словно поймав отголоски чужих мыслей, из-за спины спрашивает Улькиорра.
- Еще как, - не раздумывая ни секунды, довольно ухмыляется Гриммджо.
Шиффер замирает на полушаге и резко оборачивается.
- Но ты ведь ничего не добился, - холодно замечает он, пристально глядя в голубые глаза.
- Не в этом суть, - хитро прищуривается Джаггерджек, чуть наклоняя голову.
- Ты умрешь, - тускло сообщает Улькиорра, и порыв сквозняка колышет полы его плаща.
- Может быть, - беспечно пожимает плечами Гриммджо и тут же ядовито усмехается, - а ты однажды проснешься законченным психом. Каждому свое.
Шиффер не отвечает. Но привычно равнодушное лицо окончательно обращается в камень.
Улькиорру третий месяц подряд мучают кошмары. С того самого дня как друзья, наконец, спасли Иноуэ Орихиме и забрали ее домой. Уходя, она наклонилась к размазанному по полу будущему Второму и прошептала всего несколько нехитрых слов, в которых он не разглядел ни подтекста, ни смысла. Но с тех пор Шиффер почти не спит. И впервые за многие столетия его одолевает чувство, смутно напоминающее страх.
Улькиорра много читает. Об анатомии людей. О том, что они называют философией и психологией. О паролях и кодах, ключевых фразах, внушении и гипнозе… Хотя сам толком не верит, что глупой, вечно плачущей девчонке могло быть что-то такое известно.
Наверно, просто заворочалась где-то внутри его прошлая забытая жизнь. Одна из них…
- Кто бы знал, что сидящий на краешке кровати враг с твоим собственным зампакто в руках, так успокаивает, - деланно задумчиво говорит Гриммджо, подходя вплотную.
- Ты как всегда излишне самонадеян, - игнорируя колкость, произносит Шиффер.
Джаггерджек против обыкновения не злится. Медленно делает шаг вперед и нависает над Улькиоррой так низко, что тот чувствует горячее дыхание, опаляющее губы.
- Злишься, что я выбрал его? – вкрадчиво шепчет на выдохе Гриммджо.
В глубине зеленых глаз на долю секунды мелькает тщательно скрытая ледяная ярость. Шиффер поднимает тонкую ладонь и накрывает ею рот Джаггерджека, обрывая не успевший начаться поцелуй. Отстраняется, касаясь спиной стены коридора. Неторопливо проводит прохладными пальцами по губам Гриммджо, его скуле, краю маски, дальше по шее, до металлического кольца ошейника. Берется за него и не сильно, но настойчиво тянет вниз.
Джаггерджек усмехаясь, легко опускаясь на колени. Унижение? Подчинение… Иллюзия власти. Но почему бы и нет? В конце концов, игра есть игра. А вчерашний охотник – всего лишь завтрашняя жертва.
Гриммджо небрежно развязывает пояс чужих хакама и не без злорадства отмечает, что Улькиорру их небольшая перепалка равнодушным явно не оставила. Но Джаггерджек не спешит. Он целует впалый живот, выступающие тазовые косточки, трется щекой о бедро Шиффера, но оставляет без внимания, ту часть тела арранкара, которая больше всего в нем нуждается. Только кончиком пальца водит по вспухшим от возбуждения венкам и искоса наблюдает за бледным лицом.
Улькиорра смотрит в пустоту и машинально накручивает на кулак цепь. Гриммджо хищно ухмыляется, но все же наклоняется, и, лизнув для пробы головку, осторожно обхватывает ее губами. Отпускает. Дразняще касается чувствительной уздечки, проходится языком по всей длине члена и берет в рот, насколько хватает сил. Шиффер неосознанно подается навстречу, пытаясь задать собственный ритм, но Джаггерджек не позволяет. А потом и вовсе останавливается и, отодвинувшись, дует на влажную, горячую кожу.
Улькиорра давится воздухом и едва удерживается на ногах. Дрожащими ладонями дергает Гриммджо за ошейник, заставляя вернуться к прежнему занятью. До конца ему хватает пары минут. Шиффер судорожно выгибается всем телом и со сдавленным всхлипом оседает на пол, роняя тяжелую голову на плечо Джаггерджека. Реальность рассыпается мелкими осколками. Но Гриммджо вдруг притягивает его к себе и целует, жадно, грубо. А Улькиорра чувствует, горьковато-соленый привкус и тоненькую струйку собственной спермы, стекающую по подбородку за ворот, и понимает, что Джаггерджек не выплюнул, но и не проглотил целиком.
- Это чтоб ты помнил, - самодовольно скалясь, поясняет Гриммджо, - ну, пошли, чего расселся? Невежливо заставлять его величество Владыку ждать.
Шиффер молча вытирает рукавом лицо, кое-как встает и нетвердо плетется вслед за бодро вышагивающим впереди арранкаром. Злосчастная цепь скользит во влажной руке.
Джаггерджек идет на казнь. Хоть они оба пока не знают об этом. Как, впрочем, не знают и того, что Врата в мире живых снова открыты, и Уэко Мундо в скором времени опять станет очень оживленным местом.